Борис Андрианов: «Наша задача – заставить слушателей немножко "поработать"»

– Последний раз в Капелле вы играли на открытом воздухе, во дворах Капеллы, в рамках проекта «Музыкальная экспедиция». Это был Сен-Санс. И 26 января у нас снова будет звучать музыка Сен-Санса. Расскажите, пожалуйста, об этом концерте.

– Концерт Сен-Санса ля минор – всеми любимый с детства. Такая жемчужина, маленький концерт, который показывает всю красоту виолончели. Недаром он является обязательным в музыкальной школе. Столько невероятной красоты, просто россыпь жемчужная. Такой богатейший мелодический материал, при этом показана и техника. В общем, это тот случай, когда концерт будет на радость всем абсолютно. При этом он требует больших душевных сил у солиста, потому что за такое короткое время нужно прожить очень много эмоций. Это светлое, яркое сочинение, блестящее, бриллиантовое, все время на каком-то эмоциональном пике, накал в нем все время держится очень сильный. Недаром эта музыка входит в репертуар всех виолончелистов от мала до велика. С Владимиром Погорецким у нас будет дуэт для скрипки и виолончели «Муза и поэт». Там тоже очень много красивых тем. Сен-Санс называл это «беседой двух инструментов вместо состязания двух виртуозов».

– Помимо Сен-Санса и «Голубой рапсодии» Гершвина еще прозвучит Musica con cello Павла Карманова – это настоящий симфорок, где виолончель играет прямо-таки гитарные риффы.

– Очень красивая музыка. Написана она была специально для нашего фестиваля Vivacello в Москве. Мне очень нравится ее играть. Карманов композитор-минималист, и здесь он остался верен своему стилю. Поскольку я просил Павла написать что-то яркое и «забойное», он добавил еще и ударную установку.

– Вы очень много ездите по стране. Хорошо известно, насколько мало возможностей у людей в регионах соприкоснуться с классической музыкой и вообще с хорошей музыкой. Есть ли сейчас, по вашему впечатлению, в небольших городах запрос на классические концерты, или же людям хватает того, что они получают по телеканалу «Культура»?

– Конечно, ничто не может заменить живой концерт, никакая трансляция. Хотя люди и о трансляциях мало что знают. Действительно, страна огромная, и всегда интересно открывать новые места. У меня есть два региональных проекта, один называется «Поколение звезд», другой «Музыкальная экспедиция», и оба они ориентированы на российскую глубинку. И вот в рамках этих проектов зачастую заезжаешь в такие места, куда не ступала нога музыканта. Ну, виолончелиста точно. У людей все равно есть потребность в музыке. Везде есть детские музыкальные школы, школы искусств. Люди культурные, образованные. Но они зачастую до своего областного или районного центра доехать не могут, потому что далеко. Мы ездили по Вологодской области: пять часов из края в край - кто поедет специально на концерт? А тут мы приезжаем с роялем Yamaha, с прекрасными солистами, играем для них. Все люди рождаются, как ангелы, готовы впитывать все прекрасное. Потому что сколько ни замусоривай слух человеку, все равно, когда он слышит что-то хорошее, его это не может не впечатлять. В общем, гастроли по стране это безумно интересно.

– Вы и замечательный музыкант, и организатор. Откуда такое счастливое сочетание? 

– Очень много помогают знакомства с музыкантами, с которыми я вместе работаю. Самое трудное придумать хорошую идею, а воплотить наработки, я думаю, не проблема. Одно удовольствие со всеми общаться, приглашать, придумывать программы. Фестивали Vivacello и Vivarte в Москве существуют благодаря многолетнему сотрудничеству с благотворительным фондом «U-art: Ты и искусство» Иветы и Тамаза Манашеровых, на плечах которых лежит вся организационная и финансовая сторона. Мне остается просто подбирать хорошие программы. Но, конечно, это непросто, потому что всегда хочется сделать концерты значимыми и яркими. Ответственность, конечно, есть, потому что это сложный механизм. Как говорится, если хочешь что-то сделать хорошо, сделай сам. Поэтому приходится не только творческой стороной заниматься, но и многими деталями. Но в итоге это огромное удовольствие от общения и совместного музицирования, прекрасное времяпрепровождение 

– Когда вы выступаете по стране, вы в плане подбора репертуара больше стараетесь просвещать публику или угождать ей?

– Да, я уже сколько говорил себе Le Grand Tango Пьяццоллы никогда не играть, и все равно возвращаешься к этому. Уходить в шлягеры это тоже неправильно. Надо находить какой-то сбалансированный вариант, потому что вряд ли какая-то слишком концептуальная программа произведет впечатление на людей, которые первый раз в жизни пришли на концерт. Но надо не бояться крупной формы, романтическую музыку точно можно играть. Я со слушателями разговариваю на концертах, нахожу общий язык с детьми, которых обычно сажают в первый ряд. Мы ведь говорим о нашей стране, где на ¾ территории люди не имеют доступа к концертам классической музыки. Нехорошо приезжать туда и опять играть им «Времена года» Вивальди или «Щелкунчика». Мне кажется, наша задача это заставить слушателей немножко поработать, увлечь их в эти эмоции, возникающие непонятно откуда, из набора звуков, когда играет скрипка, альт, виолончель, фортепиано. Вдруг такие чувства у людей рождаются, и они не понимают, что с ними происходит. В Борисоглебске после концерта к нам подходили учителя музыкальной школы, они чуть не плакали – и не потому что мы какие-то гении.

– Я помню времена, когда люди абсолютно немузыкальные считали своим долгом дать детям музыкальное образование, влезали в долги, чтобы купить им музыкальные инструменты. Потом это резко ушло. Как Вы думаете, поднимается ли у нас сейчас престиж музыкального образования? Идут дети в музыкальные школы?

– Идут. Везде идут, и очень охотно дети занимаются на музыкальных инструментах, что меня удивляет, потому что я сам такого желания в детском возрасте не испытывал никогда. В каждом городе есть музыкальная школа или школа искусств. Все зависит от конкретных личностей, от педагогов. В Якутске такой потрясающий педагог по виолончели, что все его ученики играют на этом инструменте лучше, чем кто бы то ни было из их сверстников от Новосибирска до Владивостока. Потому что один человек сумел взрастить целую плеяду, целое поколение. Мне трудно проследить тенденцию, но я рад, что такая потребность в музыкальном образовании есть у многих, и в больших городах, и в малых. Даже если у ребенка нет таланта, если его выбор падет на какую-то другую профессию, то все эти навыки ему пригодятся.

– Что для вас Академическая капелла?

– Мой первый концерт в Петербурге был именно в Капелле, помнится, мы играли Шнитке. Это было очень давно, и это прекрасные воспоминания. У Капеллы богатейшая история, прекрасное здание, здесь очень приятно и почетно музицировать.

– Не могу не спросить вас об инструменте, на котором вы играете. Он чудесно звучит, это, конечно, фантастика.

– Его малая родина Петербург. Это инструмент 1740 г., работы мастера Доменико Монтаньяны, он принадлежал великому князю Михаилу Павловичу, брату Александра I и Николая I. Потом он был в Русском музее. Эта виолончель принадлежит Государственной коллекции уникальных инструментов, которая дает их музыкантам в аренду. Инструмент это живой организм, на нем нужно играть – как говорится, «только в полете живут самолеты». Конечно, это дорогое удовольствие играть на таком инструменте, но у него потрясающий звук, очень ясный, красивый тон, и от этого удовольствия очень трудно отказаться. Я играю на нем 12 лет. Каждый раз, приезжая с этим инструментом в Питер, думаю о том, что он возвращается в родные пенаты.

Интервью взял Виталий Филиппов.